Сообщений в теме: 4

[Sybarit]

Мамочка

Иванычу было плохо… не просто плохо, а хреново до такой степени, когда хочется вытащить табельный, приставить холодный ствол к виску и наконец-то с облегчением нажать на неподатливый спусковой крючок старенького «макарыча». Последний раз подобные ощущения он испытывал много лет назад, тогда, очнувшись в ханкалинском госпитале после того, как их ротный «Урал» подорвался на фугасе, от тяжелейшей контузии он так же мало что соображал, а сознание, будто бы раздробленное на сотни мелких кусочков, никак не хотело складываться в единое целое.
Но ничто не длится вечно, может быть ему помог прошлый опыт, или сильнейшее желание так или иначе прекратить эти мучения, но, постепенно, отдельные «кусочки» сознания стали складываться друг с другом, превращаясь во все более крупные «соты». Те, в свою очередь, также соединялись вместе, постепенно собирая этакий замысловатый «пазл», который сейчас представлял собой бывший прапорщик контрактной службы ВС РФ, затем, опять таки уже, бывший инвалид второй группы, бывший «муниципальный служащий», а по простому – дворник, бывший муж и еще много всего с приставкой «экс» можно было бы сказать о нем, но, по мере того, как его сознание собиралось в единое целое, это все отходило, как минимум, куда-то на второй план.
На первый же, в конце концов, с большим отрывом от соперников, вышла только одна мысль, одно определение: «бывший хомо сапиенс». «Ну а по-другому и не скажешь», - подумал он, с тоской оглядываясь вокруг. Впрочем, и оглядываться в прямом смысле этого слова ему теперь также было нечем, да и не нужно, то… хм, «энергетическое желе», которое он теперь собой представлял, не имело никаких привычных человеку органов чувств, да и иметь, по-видимому, не могло. Однако он почему-то прекрасно видел и себя нынешнего, и все вокруг, пусть и в темно-серых тонах, но довольно четко, притом «глядеть» он мог во все стороны сразу, охватывая значительный участок каменистой, безжизненной поверхности какого-то планетоида. А то, что это не Земля, он понял сразу, в этом ему помогли как два огромных лунных диска, наполовину выглядывающих из-за горизонта, частично перекрывая друг друга, так и огромное количество сияющих звезд, щедрой рукою рассыпанных на угольно черном склоне небосвода.
«А восприятие быстро перестроилось от бинокулярного зрения к… хм, круговому… хотя - глаз нет, мозга нет, че ему еще остается» - с каким-то отрешением подумал Иваныч. Боль, терзающая его сознание, с окончанием «сборки» наконец-то отступила, он вспомнил последние секунды своей жизни, вспомнил и сам момент смерти – а в том, что он умер, Иваныч даже не сомневался. «Да уж, после такого не выживают», - припомнил он ту злосчастную обледеневшую крышу шестнадцатиэтажки. ЖЭК как всегда сэкономил на промышленных альпинистах, послав на уборку снега обычных работяг, может, хоть в этот раз подобная экономия руководства, направленная ими «в свой карман», выйдет им боком, хотя, скорее всего, отделаются какими-нибудь выговорами, «рука руку» как говорится…
  «Да и черт с ними», - решил он, ему-то теперь точно уже без разницы, как там все обернется. Вообще, он был абсолютно спокоен, хотя все это было предельно странно, и должно бы вызвать у него кучу различных эмоций, но, похоже, нет у его нового тела такой потребности, как нет и гормонов, вызывающих их, а без тех все его чувства оказались притуплены, словно бы не получая подпитки химией, а «работая» на одной лишь логике.
«Ну, умер, подумаешь - с кем не бывает», - решил Иваныч, да и что он потерял-то, нищую жизнь одинокого инвалида? Тело, весьма потрепанное к своим пятидесяти с хвостиком прожитым годам? Семьи у него уже не было, друзей он как-то не завел, в основном одни «армейские» приятели, горевать не будут, а тут… Тут, пусть все пока еще непонятно и немного пугающе, но, несмотря на притупленные эмоции, такого душевного подъема он уже давно не испытывал - хотелось что-то делать, куда-то бежать, или, в его случае, парить над поверхностью…
А еще ему хотелось есть, и, пока он завис на какое-то время на месте своего «рождения», задумавшись о случившимся и осматриваясь вокруг, это желание становилось все сильнее и навязчивее.
«Опять странность, вроде бы в этом сгустке энергии, что я сейчас собой представляю, желудка быть не может по определению, тогда почему так хочется жрать, и чем вообще мне питаться здесь, где кроме камней ничего и нет? - думал он, нарезая круги вокруг. - Выходит, кусок органики ты, или энергетическое существо, а трехразовое питание вынь да положь».
Двигаться у него получалось как-то инстинктивно, не задумываясь. Захотел переместиться - и полетел в нужную точку, все получалось естественно, на инстинктах, на них же он надеялся и в поисках пищи, иначе ему и в этом теле скорее всего не выжить.
Часов у Иваныча, естественно, не было, так что, сколько он так пролетал, нарезая круги в виде расходящейся спирали от точки своего появления в этом мире, он не знал, но чувство голода заметно усилилось, перейдя от стадии «чего бы съесть» до степени «сожру кого угодно», как, наконец-то, ему улыбнулась удача - он все-таки унюхал пищу. Причем «унюхал» в прямом смысле этого слова - по-видимому, его сознание так интерпретировало те сигналы нового тела, которое оно посылало, каким-то образом почуяв нужное вещество.
Подлетев к тому месту, откуда и исходил этот умопомрачительный «запах», Иваныч не увидел ни растений, ни каких-либо живых организмов, лишь выход какой-то темной руды на скальную поверхность этой безжизненной планеты, и именно она-то и издавала тот замечательный «запах», который его сюда и привел. Не осознавая толком, что делает, он втянул в себя несколько крупных кусков руды, этой вкусняшки, которая сразу же начала растворяться внутри него, насыщая организм и притупляя острое чувство голода.
Так и потянулись «дни» его существования в новом качестве. Сколько всего их было, а также, сколько всего «недель» или «месяцев» он провел, исследуя местность, не отличающуюся разнообразием, и возвращаясь к выходу такой питательной руды, сказать было сложно. Планетоид, на котором он находился, по-видимому был стабилизирован относительно местной звезды, которая, по его прикидкам, висела где-то с противоположной от него стороны планеты, и на эту ее сторону «вечной ночи» падал лишь отраженный от двух лун рассеянный свет, которого ему, впрочем, вполне хватало для обзора.
Будь он по прежнему так же подвержен влиянию эмоций, как люди, его бы давно заела тоска и одиночество, но в этом новом теле подобные чувства у него не проявлялись так сильно, как и многие другие, привычные ему по прошлой жизни, но все это с лихвой компенсировалось сильно возросшим любопытством и тягой к познанию всего и вся. Да, раньше он никогда за собой такого не замечал, но теперь Иваныч готов был «сутками» летать туда-сюда, «суя свой энергетический нос» под каждый камешек, пробуя его «на вкус», радуясь каждому новому оттенку привкуса. Жажда познания, потребность получения информации, в этом теле просто зашкаливали, он испытывал просто какое-то физическое наслаждение, постигая что-то новое, впитывая любые знания об окружающем его мире как губка.
Его тело между тем постепенно менялось в сторону увеличения, он рос, и, чем больше он питался, тем крупнее становился. «Ну, больше не меньше, а ожирение мне не грозит», - решил Иваныч. Однако, по-видимому, он все же слегка поторопился с выводами, так как через некоторое время начал испытывать какие-то смутные чувства… вроде какого-то внутреннего неудобства, которое постепенно нарастало, немного беспокоя его неизвестностью, но, в то же время, это было так интересно и познавательно - следить за этими изменениями…
«Может я заболел, - думал он, - А что, какой-нибудь космический вирус, мать его, мало ли». Но поделать с этим он все равно ничего не мог, оставалось лишь надеяться, что все само «рассосется».
Все и вправду решилось само собой, однако, всего случившегося дальше Иваныч ну никак уж не ожидал и не предвидел. Однажды, после очередного сытного перекуса, когда чувство внутреннего дискомфорта стало совсем уж невыносимым, его сознание на мгновение будто бы раздвоилось, а его тело какой-то невидимый великан сначала сжал, затем растянул и … порвал-таки его напополам.
Ну, именно так, по крайней мере, ему и показалось в тот момент, а, чуть позже, немного придя в себя, он осознал, что случившееся с ним только что ему не привиделось, не было игрой его разума, запертого в странном новом теле, а все произошедшее стоит воспринимать весьма буквально – его действительно порвало надвое. «А доказательство… хм - так вон оно парит», - подумал он, глядя на свою точную, только уменьшенную, копию, висящую напротив. Да и сам он стал значительно меньше, примерно того же размера, что и в самом начале своего появления здесь.
«Почкование мля… или этот, как его… митоз, - ошарашено уставился он на свою копию, - это что теперь, я теперь - МАМОЧКА?!» Мамочкой Иваныч называться не захотел даже мысленно, с трудом внутренне согласившись окрестить себя «батей». Его «сынок» тем временем очнулся и нарезал круги вокруг «папаши», фонтанируя радостными эмоциями и любопытством.
«Так, стоп, это что, я эмпат еще к тому же… эмоции его ощущаю?!», - те у «новорожденного», кстати, были выражены довольно ярко, может  это черта всех малышей их вида, а может его притупленное восприятие вначале - это следствие шока при переносе сознания. «Хотя тут скорее другое», - подумал Иваныч, и сам начиная испытывать похожие эмоции, - может нашей расе для этого нужен «собеседник»? Может эмпатия взаимно усиливается?»
   Радовало то, что он все-таки оказался не просто какой-то странной зверюшкой, а представителем неизвестного вида, который способен к размножению и, судя по всему, обладающего разумом – по крайней мере «новорожденный» производил именно такое впечатление, быстро впитывая информацию об окружающем мире.
Малыш отреагировал и на попытку заговорить с ним, Иваныч просто захотел остановить его мельтешение вокруг «родителя», и, каким-то образом, сумел передать эту информацию «новорожденному». По-видимому, этот механизм передачи и интерпретации информации присутствовал у их вида с рождения, так как малыш завис перед «батей», будто бы в ожидании дальнейших указаний.
«Ну что ж, раз нас здесь уже двое, надо бы как-то отличаться, так что нарекаю тебя… Перваком…  да… ну а меня зови…хм, Иваныч - старое прозвище, имя тоже старое… вот что, я ведь умер там, на Земле, так что зови меня теперь… Мрун».
Малыш будто бы понял переданное ему сообщение, отправив обратно пакет информации, который в сознании «бати» развернулся и трансформировался в привычные для него буква русского языка: «Мрун… Мрун… Ты Мрун… Я Мрун… Мы есть Мрун!!!»
«Ну что ж,- улыбнулся Иваныч,- пусть будет так. Мы с тобой малыш отныне Мруны! А теперь пойдем перекусим, я знаю, где есть вкусняшки».
Два разумных существа, обретшие новые жизни и получившие свои имена, направились к горизонту, ведомые любопытством, жаждой познания и желанием вкусненького. Они еще не догадывались, что являются представителями величайшей расы разумных - расы, вскоре покорившей не одну звездную систему, расы, которой в будущем суждено править всей галактикой!
_______________________________________________________________________________________________


Рассказ на конкурс. http://forum.starfed...ir-pisatelei-1/
Прочитавшим полностью спасибо за терпение, если понравилось - ставьте лайки, если нет - тоже можете ставить

[GreatFrost]

Мне очень понравилось) . Но по лайкам уже увы лимит дневной, завтра поставлю)

[RobZing]

+,0,5.. Поставил бы +1, если бы Иваныч стал считать себя не Мруном, а Тормали))))  А так молоток. Мне тоже понравилось)))

[HORMAN]

Позитивный рассказик, а то сплошные битвы и сражения.

[Sybarit]

Написал новы рассказ на конкурс. "Самый странный тормали"
http://forum.starfed...rannii-tormali/